Сентонжская гончая

^* (Saintonge - прежняя провинция Западной Франции, составляющая теперь большую часть департамента Нижней Шаранты.)

Эта порода происходит от белых королевских гончих с примесью крови борзых, что доказывается ее ладами. Это бесспорно лучшая раса старинных французских гончих, которая притом сохранилась в наибольшей чистоте. Она действительно обладает в высокой степени почти всеми качествами отличных гончих: превосходным чутьем, хорошим голосом, паратостью и послушанием. В этих отношениях сентонжи стоят выше всех западноевропейских гончих, не говоря об английских, и если сложение их было прежде вследствие кровосмешений несколько рыхлым и жидким, то этот недостаток уже исправлен в улучшенных породах Saint-Legier и Вирелад, имеющих очень небольшую примесь родственной породы - гасконских гончих. Сила крови сентонжей настолько велика, что помеси их с фоксхоундами скоро возвращаются к коренному типу, отличаясь от него главным образом крепким сложением.

Судя по описаниям, довольно подробным, этой великолепной породы как со стороны внешности, так и по отношению к внутренним достоинствам, сентонжи гораздо более вандейцев имеют право называться прямыми потомками знаменитых королевских гончих, хотя в них и замечается, быть может, позднейшая, через гасконских гончих, подмесь крови тяжелого толстомордого типа. Эти гончие очень большого - аршинного - роста (66-77 см.), но вместе с тем очень легкого, борзоватого склада, придающего им оригинальную, но весьма изящную и благородную наружность. Голова сухая, легкая, с высоким лбом и сильно развитым затылочным гребнем, морда слегка вздернутая или кажущаяся таковою от ширины и толщины чутья (ноздрей); по барону Лекутё, нижние веки отвислые, о чем другие авторы не упоминают. Уши длинные, тонкие, очень низко поставленные, сильно свернутые в красивую трубку (локоном), всегда черные. Шея легкая и длинная, без подгрудка. Грудь очень глубокая, но узковата; ребра хорошо спущены (по барону Лекутё, довольно длинные), и собака кажется лещеватою, с сухими, костлявыми и сжатыми боками. Спина узкая, несколько выгнутая (и, судя по рисункам, с верхом). Ноги сухие и жилистые, передние совершенно прямы. Бедра (cuisses) несколько плоски. Лапы русачьи. Гон поставлен низко, часто саблеобразно изогнут. Окрас белый с большими черными пежинами и огненно-красными подпалинами (по барону Лекутё, светлыми); уши обязательно черные (также нёбо и мошонка); у многих чистокровных сентонжей замечается серое пятно (см. далее); кожа (как у крымской борзой и гасконской гончей) усеяна мелкими черными крапинами (legerement truitee du noir).

Как и следовало ожидать, сентонжи были довольно параты, особенно по-зрячему; по словам барона Лекутё, в Пуату бывали примеры, что чистокровные сентонжи на охоте за оленем гнали впереди английских гончих. Но манера их гона сильно уменьшает паратость; именно сентонжи, подобно многим (?) другим французским гончим, при каждом взлаиваньи поднимают кверху голову и замедляют бег. Побежка их (по барону Лекутё) - галоп вперемежку с растянутою рысью. Вследствие своего сложения сентонжи не отличались большою выносливостью, особенно когда стали вырождаться от кровосмешений. Барон Лекутё говорит, что после 12-часовой гоньбы по матерому волку часто впереди оказывались собаки, бежавшие утром позади всех, и что сентонжи неутомимы первый день, но затем требуют несколько дней отдыха. По словам графа де Шабо, они сганивали матерого волка на третьи сутки (с ночлегами). Гоняли сентонжи по всякому зверю, в особенности по оленю, козе и зайцу; то же по волку, но тут они уступали гасконским и пуатевенским. Голоса имели (по барону Лекутё) превосходные, но по Шабо, который тоже называет голоса отличными, несколько глуховатого тембра, и часто собаки бывают редкоскалы (т. е. подают голос с промежутками). Кровные сентонжи, хотя легко наганивались и управлялись в стае, но были нежны, очень разборчивы в пище, трудно выращивались и страдали недостатком энергии.

Рис. 30. Сентонжская гончая ('Охотничий календарь')

Этот важный порок вместе с недостатками экстерьера, а главное, необходимость заставили французских охотников подмешать к уцелевшим представителям чистокровной расы кровь родственной ей породы. По словам стариков-охотников, во времена революции все сентонжи были перебиты, остались только два выжлеца и одна выжловка у слуги эмигрировавшего за границу маркиза Porte aux Loups (Порталу). Эти три собаки достались племяннику маркиза Saint-Legier и были родоначальниками современных сентонжей. Все собаки Сан-Лежье, по Aldebert'y, имели на бедре (но не на колодке) небольшое серо-бурое пятно цвета козьей шерсти. Эта козья отметина, служившая признаком кровности и высокого происхождения, замечается и в настоящее время у большинства новейших сентонжей и гончих Вирелад^*.

^* (В этой серой отметине надо видеть признак отдаленной подмеси серых брудастых гончих.)

Гончие Вирелад, выведенные Carayon-Latour'ом, однако, вовсе не составляют особой породы, даже подпороды, подобно, например, вандейцам Бодри д'Ассона. Это сентонжи, улучшенные подбором и обновленные незначительною подмесью крови родственных им гасконских гончих. Carayon-Latour, наследовавший в 1846 г. последних представителей кровных гончих Сан-Лежье^*, был вынужден необходимостью скрещивать их с собаками барона de Ruble - помесью гасконцев с сентонжами; выбирая из пометов щенков, наиболее похожих формами и окрасом на собак Сан-Лежье, Carayon-Latour, по словам Megnin, "вывел знаменитую породу Вирелад", т. е. на самом деле восстановил старинную породу. Следует заметить, кстати, что французы имеют крайне своеобразный взгляд на породу и крайне легкомысленно относятся к номенклатуре своих гончих, выдумывая новые породы там, где нет и разновидности, и наоборот, соединяя под одним названием несколько пород, почти не сходных. Примером служат вандейские гончие Бодри д'Ассона, которые могут быть названы отдельною породой; припомним также, что французские авторы не считают вандейского грифона даже разновидностью вандейских гладкошерстных!

^* (Ла Бланшер писал, однако (в 1874 г.), что сентонжи еще велись внуком Сан-Лежье.)

Рис. 31. Гончая Вирелад ('Охотничий календарь')

Кроме гасконо-сентонжей барона de Ruble, Carayon-Latour пользовался еще кровью бордосских гончих из Жиронды, принадлежавших Бордосскому охотничьему обществу, но эта разновидность, как было замечено выше, в свою очередь произошла от смешения гасконцев и сентонжей. В новой (!) расе "сила и здоровье гасконцев соединяются с элегантностью и легкостью сентонжей". Сколько можно видеть из описаний гончих Вирелад, они почти не отличаются от собак старинной расы. Это, по графу де Шабо, гончие очень большого роста и весьма благородной наружности; они сильны, легки, но несколько растянуты и сыроваты (Шабо - поклонник английских гончих), масти черно-пегой в желтых очках (четырехглазые), с правильным ухом, свернутым в красивую трубку; голова не очень тяжела; бедра несколько лучше, чем у сентонжей (не так плоски); гон поставлен правильнее (не так низко), и собака хорошо его держит; лапы русачьи. Они вязки, средней паратости, чутье имеют нижнее. Надо полагать, что сохранились и кровные сентонжи, так как тот же граф де Шабо говорит, что лучшая выжловка сентонжской породы последнего времени - Calypso известного Поля Кальяра.

По словам графа Лекутё, "в последнее сорокалетие порода сентонжей обращала на себя (по справедливости) наибольшее внимание и благодаря удачным скрещиваниям еще довольно многочисленна, произведя много помесей, которые уже отчасти вернулись к коренному типу".

Из этих помесей особенно распространены (вероятно, более виреладов) англо-сентонжские гончие, которых едва ли не следует признать лучшими в мире, так как, сохраняя тип, красоту, чутье, вязкость и голоса сентонжей, они обладают силою и здоровьем фоксхоундов. Неудивительно поэтому, что она теперь выделилась в особую разновидность с постоянными признаками, притом самую главную и наиболее распространенную, особенно в Западной Франции. В англо-сентонжах есть небольшая (по необходимости) примесь гасконцев, но от них не осталось никаких следов, кроме разве здоровья, которым в еще большей степени обладают фоксхоунды, а потому эта разновидность неправильно называется англо-гасконо-сентонжскою.

Усиленное скрещивание французских гончих с английскими началось, собственно говоря, лет 40 назад, хотя помеси были известны гораздо ранее (стая сенешаля Гастона в начале XVIII века). Оно, конечно, было вызвано недостатком силы и паратости: леса сделались чаще, время - дороже и для охотников; и последние стали считать утомительною и неудобною продолжительную охоту с кровными французскими, сравнительно очень пешими гончими. Большинство французских охотников теперь охотятся с английскими вымесками, которые, впрочем, уже выделились в несколько самостоятельных пород или, вернее, разновидностей, отличающихся от коренных французских рас главным образом более крепким сложением. Будущность имеют только англо-сентонжи и англо-пуатевены, отличия между которыми незначительны.

Граф де Шабо, один из самых убежденных сторонников улучшения французских гончих английскими, описывая англо-гасконо-сентонжских, высказывает вместе с тем некоторые интересные соображения. По его мнению, главная часть - конечности, и всего важнее - лапы; они должны быть с крепкими пальцами и когтями, не очень круглы или продолговаты, непременно русачьи, как у старинных сентонжей. Он требует не толстых, а сухих жилистых ног, предпочитает несколько согнутые пазанки, т. е. некоторую лучковатость, считая ее признаком паратости и выносливости. Плечи должны быть плоские и очень косые, ибо от длины плечевых мускулов, равно как и бедряных, зависит быстрота собаки... Грудь лучше глубокая, а не широкая, так как ширина ее бывает во вред быстроте, как у скаковой лошади. Спина не должна быть вогнутою. Помесь всегда более сказывается на ушах и голове. Голова должна быть легкая, с развитым лбом и открытыми ноздрями; глаза большие, живые и умные; уши тонкие, хорошо приставленные, несколько свернутые, покрытые черною блестящею и мягкою на ощупь шерстью; бледно-оранжевая кайма на переднем крае ушей и такие же брови - признак сильной крови сентонжей; шея крепкая, но тонкая и длинная, как у кровной лошади. Англичане требуют от фоксхоунда длинной шеи, ибо, стеряв след, он разыскивает его нижним чутьем; метисы же должны иметь непременно (?) верхнее, а потому должны держать голову высоко. Многие собаки, не обещающие с виду паратости, гонят впереди стаи и имеют отличные голоса лишь потому, что держат голову (шею) горизонтально, что дает им возможность давать голос без больших усилий. (Большинство французских гончих на гоньбе держат голову низко и поднимают ее кверху при каждом взлаивании, чем уменьшается быстрота гоньбы.) Гон у основания должен быть толст, к концу постепенно суживается и на бегу держится вертикально. Псовина очень гладкая и тонкая, но вместе с тем и очень плотная. Окрас должен быть, как у сентонжей, черно-пегий с очень светлыми (?) подпалинами...

Megnin говорит, что скрещивание французских гончих с английскими началось главным образом в конце пятидесятых годов, когда герцог Бофор привел во Францию свою стаю фоксхоундов и охотился с нею на волков. Граф де Шабо при участии других известных охотников вывел породу англо-сентонжей; De la Besge - англо-пуатевенов.