Польско-русские гончие

Несмотря на то что охота с гончими с давних времен пользовалась большим почетом у поляков, во всей сравнительно с русской крайне бедной польской охотничьей литературе, сполна мною собранной, нет решительно ничего о породах местных гончих. В первой охотничьей книге, описывающей специально охоту с гончими, Яна Остророга, вышедшей в XVII столетии, говорится только о лечении, наганивании гончих и охоте с ними, а о ладах собак приводится несколько общих фраз. То же полнейшее игнорирование пород замечается и в позднейших сочинениях, даже вышедших во второй половине XIX столетия.

Как это ни странно, но польские гончие описывались только на русском языке и притом русскими охотниками исключительно в журналах "Природа и охота" и "Охотничья газета". Сведения, ими сообщаемые, с первого взгляда довольно полны, но на самом деле очень отрывочны, сбивчивы и противоречивы, и для того чтобы вполне разобраться в этих сведениях, надо прожить много лет в Западной России с целью изучения гончих, много ездить, проверить описания пород по указаниям старых охотников-поляков, разыскать старинные портреты гончих, по слухам имеющиеся у многих польских магнатов, и наконец, порыться в архивах и библиотеках и поискать, не найдется ли где печатных и письменных сообщений об охоте с гончими и о гончих собаках, доставлявшихся из Франции и Германии. Может быть, со временем выставки собак в Варшаве принесут большую пользу в этом отношении и дадут возможность ознакомиться с имеющимся налицо материалом и уцелевшими породами и разновидностями. Киевские выставки, к сожалению, до сих пор не привели в этом отношении ни к каким положительным результатам, и никаких ни местных, ни польских пород и разновидностей на них не показывалось.

Любовь к охоте с гончими унаследована поляками от французов, с которыми они были в постоянных сношениях начиная с XVI столетия. От них они и получили сан-губеров, от которых произошла главная и наиболее типичная порода т. н. тяжелых польских. Польские короли и магнаты имели парфорсные стаи и охотились на французский лад, борзые всегда исполняли у них довольно жалкую роль резервов. С течением времени парфорсная охота заменилась ружейною, которая началась здесь очень рано - в XVII веке, тогда же было написано руководство к ней (Остророга). Порода или, точнее, породы французских гончих постепенно смешивались с местными охотничьими собаками (тоже северного типа) и различными расами немецких, курляндских и русских гончих, образовав большое количество подпород и разновидностей, особенно в местностях, смежных с Великороссией. По-видимому, эти разновидности настолько перемешались между собою, что ни одна из них не имеет постоянных, точно определенных признаков. Главная причина тому - почти полное отсутствие стай и больших псарен, на которых всегда заботились об однотипности собак. Псовых охотников в северо-западных губерниях, даже в юго-западных и Могилевской и Черниговской губерниях, очень мало, и они держат гончих английских и англо-русских; в Привисленье же после восстания^* и освобождения крестьян псовая охота окончательно исчезла. Во всей Западной России, включая Прибалтийские губернии, громадное большинство охотится с ружьем, и если держат гончих, то 1-2 смычка. Хотя в некоторых местностях, наприм., в Северо-Западном крае, вообще в Литве, гончих собак больше, чем легавых, но здесь, кажется, обращают внимание только на качество гончих и не обращают никакого внимания на их внешность, имея самые смутные понятия не только о породах, но и о ладах вообще гончей.

^* (...во время польского восстания... - Имеется в виду польское восстание 1863-1864 гг. (январь 1863-го - май 1864-го) в Королевстве Польском, Литве, части Белоруссии и на Правобережной Украине против царского самодержавия.)

Знакомство русских охотников с польскими гончими, главным образом тяжелыми как самыми типичными, начинается в конце прошлого столетия. Выше было упомянуто, что ссыльные польские конфедераты привели в Костромскую и Вологодскую губернии гончих св. Губерта. Огромное количество тяжелых польских и огаров было доставлено в центральные губернии после наполеоновских войн. Все эти гончие в скором времени смешались с местными русскими, послужив только к ухудшению их охотничьих качеств и очень мало облагородив их грубую, дворноковатую наружность и обманув расчеты отставных офицеров-помещиков, прельщенных внушительным видом польских гончих и литовских огаров^*. После первого польского восстания^** повторилось то же самое: отставные военные снова привели в свои имения массу польских гончих, а сосланные поляки положили основание русской ружейной охоте с гончими, до того времени в центральных губерниях неизвестной. Но особенное значение приобрела эта охота в шестидесятых годах, когда новое польское восстание совпало с освобождением помещиков от крестьян, а вместе - и от собак и сосланным административно полякам пришлось учить охоте с гончими молодое поколение.

^* (Огар означает по-польски гончую.)

^** (...после первого польского восстания... - Имеется в виду польское восстание 1830-1833 гг.)

Влияние польских гончих заметно до сих пор во многих гончих, даже в стаях псовых охотников, всего менее нуждавшихся в этой подмеси. Таковы польско-костромские гончие Кашкарова, русско-польские Левашова (позднейшие), Кареева, Селиванова, Буцкого и др. Все они отличались закругленными ушами и некоторою сыростью склада, но русская кровь в них преобладала, что весьма понятно, так как все польские породы гончих, тем более тяжелая пешая, не годились для псовой охоты, потому что (кроме последней) никогда не были стайными гончими, а одиночными, которые удовлетворяли требованиям ружейных охотников почти в такой же мере, как костромские и русские пешие.

Ввиду сбивчивых и противоречивых сведений о польских и польско-русских гончих приходится ограничиваться, так сказать, сводом этих данных в хронологическом порядке, не вдаваясь в дебри комментариев, соображений и критики. Предоставляем приведение этого материала в порядок туземным охотникам.

Первое указание на польских гончих встречается у С. Ф. Давидовича^*. Он говорит, что охота с гончими в Юго-Западном крае не особенно распространена и вообще составляет монополию землевладельцев и богатого класса, но гончие (подружейные) ценятся дороже легавых. "Пород у нас две, одна крупная, другая поменьше. Первую породу называют у нас литовскими огарами. Это большие, сильные псы, очень пригодные для охоты за крупным зверем и на ровной местности; но для охоты в местах гористых тяжелы. Вследствие этого у нас охотники предпочитают породу маленьких гончих". В примечании сказано: "Наши гончие обыкновенно черные с подпалинами; большая часть из мелкой породы с белыми ошейниками, и иногда белый цвет преобладает..."

^* ("Очерки охоты в Юго-Западн. крае". - "Ж. импер. общ. охоты", 1875, XII^**.)

^** (...овчарки кавказских татар... - В дореволюционной литературе татарами часто называли различные народности тюркоязычных мусульман. В данном случае Л. П. Сабанеев имеет в виду, вероятнее всего, народности Дагестана.)

Д. А. Вилинский немного позднее^* писал, что охота с гончими в Северо-Западном крае весьма распространена и гончие многочисленнее легавых. Многие держат по паре и больше, а потому ублюдки встречаются реже. По его мнению, здесь встречаются три породы: большие, средние и малые.

^* ("Зап. об охоте в Ковенской губ.". - "Ж. импер. общ. охоты", 1876, X^**.)

^** (...овчарки кавказских татар... - В дореволюционной литературе татарами часто называли различные народности тюркоязычных мусульман. В данном случае Л. П. Сабанеев имеет в виду, вероятнее всего, народности Дагестана.)

Первые напоминают известных огаров, редки, преимущественно в Россиенском уезде (у Микшевича, Христиановича). По ладам они несколько напоминают английского пойнтера, но несравненно плотней. Рост достигает 14¹/₂ вершков; собака на высоких прямых ногах, без прибылых (пальцев), сложение пропорционально и несколько поджаро. Голова сухая и узколобая, с длинной мордой; глаза темные, выразительные; уши небольшие, тонкие, в трубку и несколько откинуты назад. Гон соответственно тонкий, псовина короткая, лоснящаяся. Рубашка чаще всего черная в густой подпалине или багряная с чернетью по хребту. Зверогоны, сганивают лисиц.

Вторая - средняя - встречается всюду. Рост средний, туловище плотное, ноги толстые, нередко с прибылыми; голова чрезвычайно широколоба, морда тупая, уши толстые, закругленные, висящие прямо вниз, средней длины; гон толстый, ятаганом; глаза темные. На вид собака массивна, покрыта средней длины грубой псовиной; на задних ляжках псовина несравненно длиннее и мягче, на гоне тоже образует средней длины подвес; голова же, уши, передние ноги и задние ниже колен покрыты совершенно короткой псовиной. Рубашка чаще всего черная с подпалинами, которые окрашивают собаку кругом и подвес с гона. Нередко замечается подгрудок. Собаки эти мягкого нрава, с хорошим чутьем, выносливы, но пешие, верно гонят и по черной тропе и по пороше, особенно хорошо по русаку; в зверогоны не годятся и волчьего следа часто боятся.

Мелкие гончие не более 6¹/₂ вершков (?), б. ч. черно-пегие с подпалинами на губах и на груди или красные, как лиса-огневка. Собака несколько растянута и плоска, на прямых ногах, с пропорциональной, прекрасно развитой головой. Глаза темные, уши средней длины, круглые, висячие прямо вниз; гон тонкий, прямой; псовина короткая (но бывают длинношерстные, подобно сеттеру). Чутьисты и очень параты. Голоса их до того тонки, что во время гона кажется, будто поют птицы... Зябки.

У границ Курляндии, в Поневежском и Шавельском уездах, попадаются длинношерстные курляндские гончие, по виду похожие на сеттеров-гордонов^*.

^* (О курляндских гончих, брудастых, длинношерстных и короткошерстных имеются лишь отрывочные сведения опять-таки только у русских охотников.)

Собственно о гончих Привислинского края (главным образом Люблинской губ.) писал только Сахацкий^*. Он говорит, что здесь встречаются б. ч. ублюдки и он не встречал ни одной стаи, порядочно подобранной по росту и окрасу. Породы перемешались до безобразия, и теперь едва можно различить сохранившиеся в очень малом числе две породы польских гончих.

^* ("Заметки об охоте в Привисленском крае". - "Прир. и охота", 1879, IV. Еще ранее в "Ж. охоты и коннозаводства" Недолин упоминал о каких-то литовских длинношерстных гончих с большими ушами у г. Полетилло в Люблинскому.)

"Одна порода роста больше среднего; лоб несколько выпуклый и широкий, затылок развитой, с шишкой (гребнем); ухо небольшое, но грубоватое; морда относительно тонкая и довольно сухая; нос непременно черный; губы с небольшими брылями; толстая мускулистая шея; крепкие, пропорционально длинные ноги; несколько поджарый зад; на задних ногах шпоры - важный признак породы. Белых отметин не должно быть, по крайней мере мне кажется, что белый волос означает происхождение собаки от нечистокровного производителя... Установившаяся порода вместе с особенностями своей организации и характера должна непременно выработать и свою масть. Масть польских гончих слагается из черного и желтого цветов; могут быть различия в большем или меньшем преобладании черного цвета, т. е. собака этой породы может быть подпалена или тонко, так что желтый цвет окрашивает только внутренние стороны ног, подбрюшье и пуговицы (очки) над глазами, или же так, что желтый цвет расплывается широко, но во всяком случае черный цвет преобладает.

Собаки этой породы отличаются силой, нестомчивостью и вязкостью, которая может быть названа злобностью (?). Поднявши, они гонят горячо, ровно, неутомимо, и хотя вследствие быстрого гона изредка скалываются, но скоро выправляют, отыскивая на кругах потеряный след. Зато ищут они вяло и как будто лениво... Но редко славливают. Называют их большими или паратыми гончими. Очень хорошо гонят коз; некоторые, будучи пущены в козью кнею, не подают голоса даже по зрячему зайцу, хотя в других местах отлично гоняют их. Обыкновенно их называют огарами.

Другая - маленькая, или пешая, гончая, которую зовут просто гончею. Главное отличие ее в значительно меньшем росте и серо-желтой заячьей масти ее. Спина темная, изредка переходящая в черный цвет; вообще же собака мастью чрезвычайно напоминает зимнего русака, только вместо белых подпалин (?) имеет желтые. Желтизна, разумеется, бывает то ярче, то бледнее, то общий цвет темнее; во всяком случае, собаки эти не черные, а всегда серо-желтые или желто-серые... Складом пешая гончая гораздо нежнее паратой: головка небольшая с (относительно) длинными и тонкими ушами и сухою мордой почти без брылей. Спина несколько длинна, а потому ноги относительно коротковаты... Насколько вид, т. е. выражение, паратой гончей суров и строг, настолько физиономия пешей добродушна и мила. Собаки эти теперь очень редки... Ищут охотно и резво, поднимают быстро и гонят верно, скалываясь реже больших, потому что гонят тише, хладнокровнее. В охоте на зайцев эти собаки незаменимы; коз гоняют хорошо, но скоро утомляются и решительно не могут соперничать в бешеной скачке с паратыми и не выдерживают бесконечного бега козы".

Н. П. Кишенский описывает в своих "Записках" три главные породы, именно: польских тяжелых, польских паратых и польских маленьких, или заячьих, гончих^*. Описания двух последних близко подходят к описаниям Сахацкого.

^* ("Записки о руж. охоте с гончими". - "Прир. и охота", 1879, VII стр. 17-19.)

"Польская паратая. Гончая среднего или высокого роста, с вытянутою борзоватою мордой, узким и высоким черепом, очень большими черными навыкате блестящими глазами, низко посаженными, средней длины, треугольником ушами. Колодка несколько лещеватая и борзоватая; зад короткий и широкий; ноги сухие, тонкие и высокие; хвост слегка изогнутый, носится отлого; псовина желтая, довольно длинная; хвост с редким подвесом. Масть блестяще-черная, в ярко-красных подпалинах; разница бывает только в оттенках подпалин, которые иногда переходят в очень темно-красный цвет; других мастей эти гончие не бывают.

Гончая эта очень парата и порядочно вынослива; гонит по всякому зверю одинаково хорошо, но на волка и даже лисицу не злобна, если дело доходит до схватки, поэтому сганивают эти гончие сравнительно редко. Чутье у них хорошее, но они стекают больше низом, разыскивают быстро и широко. Голоса у них очень звонкие, несколько протяжные, обыкновенно высокие дисканты; басов Никогда не бывает. Гон чрезвычайно азартен. В стаях служат хорошо и гонят очень дружно, но стая редко сваливается в кучу, а гонит врассыпную. К старости эти гончие делаются менее параты и многие разбиваются ногами до полной негодности. Из них выходят очень хорошие паратые одиночки, достаточно вязкие... Польские паратые гораздо нежнее к холоду, чем костромские, и им нужны хорошие замшеные хлева, которые надо затворять.

Польская маленькая, или заячья, гончая. Собака эта, насколько я мог узнать, происходит не из Польши: родина ее Литва, где она, как я слышал, встречается довольно часто и теперь (1879). Роста она очень маленького, и чрезвычайно похожа на лисицу, которой немного побольше; морда у нее острая и короткая, лоб низкий; уши короткие, полустоячие, довольно широкие; глаза желтоватые, навыкате; туловище длинное и узкое; ноги короткие и тонкие; хвост пушистый, носится немного изогнутым, а во время гона стелется. Псовина густая; масть этой гончей бывает или черная в больших темно-красных подпалинах, или несколько буроватая, в последнем случае подпалины бывают светлее и иногда переходят в грязно-желтые. Вообще сходство ее с лисицею так велико, что я знаю несколько случаев, когда опытные охотники принимали такую гончую за лисицу.

Гонит эта гончая из наших зверей только зайца, но говорят, что она хороша и по козам; по лисице и волку она никогда не гонит. Гончие эти средней паратости, скорее паратые, чем пешие; голоса у них очень слабые и мерные, с каким-то вытягиванием, похожим на стон. Маленькая польская гончая - исключительно одиночная гончая собака, даже смычок не гонит дружно: каждая гончая старается гнать своего зайца, а если он один, то одна из гончих гонит, а другая перечит и, перехватив след, начинает гнать, а первая перечит. Эти гончие очень вязки, нередко сганивают матерых зайцев, для чего, если не заперты, одни уходят в лес. Гончие эти не могут долго служить: у них скоро разбиваются передние ноги, так что коленки выгибаются вперед, как у перегнанной, разбитой ямской лошади. Вообще в этой породе гончих нет ничего хорошего. К холоду она довольно вынослива.

Есть еще две породы польских гончих: одна очень пешая, короткомордая, длинноухая; масть или багряная, или под чепраком. Другая - паратая; приметы знаю плохо".

В своем "Опыте генеалогии собак" Кишенский указывает на то, что паратые польские гончие по форме головы и сухостью склада приближаются к пуатевенским, вообще острорылым и легким французским гончим, от которых, вероятно, происходят, образовав в смеси с восточными гончими несколько разновидностей "как и большая часть типов, происшедших от скрещивания двух различных групп, - продолжает он, - тип польской паратой гончей не совсем определенный; под этим общим наименованием можно встретить всевозможные градации сочетаний признаков тяжелых польских с восточными породами. Есть сохранившие в главных чертах формы тяжелых польских, но более сухого и паратого склада; есть с той же "бараньей" головой, как и французские пуатевенские гончие; наконец, длинноухая гончая, но в остальных ладах весьма близко подходящая к костромской восточной гончей и вместе с тем сохраняющая псовину и окрас (псовина без подшерстка и красные подпалины) западной, встречается между паратыми польскими наиболее часто. К ним же, т. е. к производным породам от скрещивания западной и восточной групп, принадлежат так называемые польские огары, от которых знатоки требуют буквального сочетания признаков обеих пород.

Так, огар должен отличаться следующими признаками: голова клинчатая, не прилобистая, затылок поднят, губы с небольшими брылями; уши сидят низко, длиной до конца морды, но неширокие и угольником. Колодка круторебрая и поджарая; гон короткий и чуть изогнутый; на ногах пропорциональна: гончая не должна казаться вздернутой, но и не низкой; наконец, окрас должен быть черный с местным серым подшерстком и резко отграниченными красными яркими подпалинами. Некоторые охотники требуют даже у огара серой (бусой) масти с такими же подпалинами. Шпоры считаются у огаров важным признаком породистости".

Губин, очень подробно описывающий тяжелую польскую гончую, говорит о польских паратых очень мало и подразумевает под ними какую-то другую длинношерстную породу: "Из всех мешаных польских собак более других как бы удалась или охарактеризовалась порода мешаных гончих собак под названием польская паратая гончая, обладающая длинною (?) прямою шерстью, как у сеттера; длинным гоном, опущенным книзу и завернутым в кольцо, с привесью на нем и уборною псовиною на нем, как у борзых собак, и короткою шерстью на голове, ногах с задними прибылыми пальцами и ушах средней величины. Но и эта порода выведенных гончих собак оказалась для псовой охоты также непригодной в силу ее незлобности, мороватости, неприятных (дворноватых) голосов и - самое главное - слабоватости чутья и мнимой ее паратости, выражающейся в проносливой ее резвости и немалой стомчивости".

Самые подробные сведения о польско-русских гончих сообщает Н. А. Вербицкий^*. Он говорит только о гончих Черниговского полесья и отличает здесь кроме настоящих польских тяжелых не менее 5-6 пород или подпород (считая в том числе одну брудастую, вернее помесь гончей с овчаркой).

^* ("Гончие Черниговского полесья". - "Охотн. газета" 1890 стр. 51-53.)

Прежде всего Вербицкий делает замечание, что в этой местности название "польских" почти не применяется к гончим; "под именем польских остроушек слывут собачки малого роста, дворняжьего склада, с короткими, приподнятыми и высоко посаженными треугольными ушами, дымчатые, красно-подпалые, в сущности ни к черту негодные, но почти несомненно составляющие особую породу.

Под названием огара известны у нас собаки рослые, вернее огромные (на мой взгляд, самый крупный представитель гончей расы); голова красивая, сухая, с резко выраженным переломом и тупою мордою; глаза темно-карие навыкате; уши довольно длинные, тонкие, закругленные, высоко посаженные; туловище массивное; гон почти прямой, с редким и коротким подвесом (иногда гладкий); ноги сухие, сильные, хотя при массивности туловища кажущиеся несколько тонкими. Шерсть черная с темно-серым, почти черным подшерстком, брови и подпалины, доходящие обыкновенно только до половины голени, ярко-красные; на задних ногах иногда встречается шпора, но присутствие ее не считается обязательным. В некоторых бывает примесь тяжелых польских, выражающаяся в косом (?) разрезе глаз, большей их углубленности и морщинистом лбе. Паратость средняя; работает добросовестно, но бесстрастно; гонит одинаково хорошо по зайцу, лисе и волку; по козе незаменим; злобности особенной не обнаруживает; голос громкий, среднего регистра, без залива". Попадается б. ч. одиночками или смычками; стай не видал; полагает, что в стае огар слишком самостоятелен и потому негоден. Это, по-видимому, вымирающая порода: она трудно разводится, и сука дает 1-2, редко 3-х щенков, которые растут трудно и редко вырастают. Огары имеют замечательно красивую внешность, только конечности их тонковаты. Характер их в высшей степени ласковый, кроткий и миролюбивый: колоссальную силу и страшные зубы они пускают в ход только в крайности.

Порода одноцветных желто-красных или красно-желтых (смотря по преобладанию того или другого цвета) - порода очень устойчивая, упорно передающая в потомство свои признаки даже при скрещивании с собаками совсем другого типа, в сущности представляющая две разновидности: одна - светлее окрасом (золотистая), легче сложением, очень парата и чутьиста; собака вполне стайная, прекрасно гонит всякого зверя, кроме волка, по которому гонит неохотно, пока слышит порсканье. Другая - темнее, более тяжелого и сырого сложения, ниже на ногах; пеши, ленивы и не стайны, зайца гонят неохотно, но волка гонят в одиночку; злобности необычайной; скотинники неисправимые. Главные признаки обеих: необыкновенно красивая львиная голова, тупая морда, умеренно отвислые губы, большие, тонкие, точно тряпки, закругленные, умеренно высоко посаженные уши, угрюмые темные глаза, а главное - характерный золотой окрас. Очень нарядны. Голоса б. ч. среднего регистра, без залива; у пеших встречаются довольно хорошие басы.

Маленькие зайчатницы - почти миниатюрного роста, хорошо сложенные, немножко острорылые собачки; уши закругленные, несколько толстоватые; гон тонкий, серпом, довольно длинный; масти большею частью чепрачной, красно-подпалые; у иных встречаются белые пежины, чаще всего на груди, шее и передних ногах, которые в таком случае усеяны красно-желтым горошком, группирующимся преимущественно на лапах. Тонкоголосы, стайны, средней паратости, вначале страстны, но довольно слабосильны и долговременной работы не выносят. Недурны по лисице, но с гона срывают на свежий заячий след. Есть еще порода, складом и окрасом напоминающая зайчатниц, но значительно более крупная. Эти собаки с своими широко расплывающимися красными подпалинами и белыми пежинами, усеянные горошком на конечностях, очень красивы; характерным признаком их служит присутствие лишнего пальца (иногда 2-х) на задних ногах. В стае гонят хорошо, преимущественно по козе и зайцу.

Наиболее ценной по красоте и полевым качествам и более распространенной (в помесях) является порода черных красно-подпалых, по окрасу напоминающих паратых польских, но по статям представляющих много характерных отличий. Собаки эти рослы, хотя и не достигают величины огара, ярко-блестящей черной масти, с яркими же темно-красными подпалинами и таким же подшерстком, так что при известном освещении под косым углом их блестящая черная шерсть отливает огненно-красным цветом. Иногда встречаются небольшие пежины на груди, б. ч. в виде треугольника, на передних лапах и на кончике хвоста. Сложены они необыкновенно стройно и пропорционально: могучая недлинная колодка поставлена на таких же могучих высоких ногах с круглой широкой лапой, дающей отпечаток волчьего следа. Голова сухая, пойнтериного склада, с переломом и довольно тупой мордой; глаза выпуклые, темно-карие, с большими белками, которые ясно обнаруживаются, когда собака покосит глазами в сторону. Ухо тонкое треугольное, но закругленное, довольно высоко посаженное, иногда свертывается трубкой, как у пойнтера. Грудь очень широкая, относительно гораздо шире, чем у огара, который кажется лещеватым. Гон умеренной длины, поднят кверху, почти без подвеса. Очень параты, крайне вязки (и непозывисты); поиск чрезвычайно широкий, на кругах; ищут верхним чутьем. Чутьистее и полазистее всех наших гончих. Одинаково хорошо работают стаей и в одиночку. Сильны и выносливы. Голоса тонкие, без залива. Преимущественно лисятницы; по волку непритравленные не идут, но притравленные обнаруживают мертвую злобу; по козе мало пригодны вследствие своей вязкости и непозывистости".

К этим сведениям можно прибавить еще, что Н. А. Дублянский в "Очерке охоты в Суражском у. Черниговской губ." говорит, что лучшие гончие приобретались в Могилевской губернии от известных охотников Галынских; но какой породы были эти гончие, - неизвестно. Ган упоминает о каких-то красных литовских гончих.

Не входя в подробности соображения касательно пород польских или, точнее, польско-русских гончих, не могу, однако, не заметить, что большинство этих пород имеет большую или меньшую примесь восточных гончих, а также различных лаек, между прочими и т. наз. лисок, напоминающих лисицу складом, псовиною и окрасом, подобно финским красным лайкам.

По всей вероятности, некоторую примесь восточных гончих или же лаек заключает в себе курляндская гончая, с коротким ухом и подшерстком, описание которой встречается только у Кишенского в его "Записках". Гончая эта "невысокого роста, но сложена очень массивно, несколько сыровато. Морда короткая и толстая, немного брылястая; череп высокий, с развитым гребнем, прилобистый; глаза черные, небольшие, часто впалые, уши недлинные, широкие, лопухом; шея с небольшим подгрудком. Колодка толстая, бочковатая; грудь очень широкая, не очень выпуклая; зад сравнительно узок и мало развит. Ноги коротковатые, круглые и толстые. Хвост мало изогнутый, почти прямой. Псовина гладкая с подшерстком. Масти бывают: черные в красных подпалинах, темно-красные (бурые) в светло-желтых подпалинах и светло-желтые под черным чепраком. Пегих гончих этой породы не бывает, и белый цвет ей не свойствен, так что белые отметины указывают на нечистокровность.

Курляндская гончая очень пешая; она несколько похожа и складом и движениями на молодого щенка - так и хочется назвать увальнем. Гонит она очень верно и обладает отличным верхним чутьем. В больших стаях курляндские гончие не особенно хороши, потому что каждая собака старается вести след и стая растягивается в линию; но для охоты с одним или двумя смычками курляндские гончие превосходны, хотя и разыскивают несколько тихо. Голоса у курляндских гончих частые и отрывистые, без залива, несколько глухие, бывают хорошие басы, но высокие дисканты попадаются редко. Собаки эти выносливы, но далеко уступают в этом отношении русским породам, они отлично гонят по зайцам и лисице, на которую злобны, но по волкам гонят только в стае и не совсем охотно - несколько побаиваются. Говорят, что они хороши по козам и лосям, что, вероятно, справедливо, ибо на их родине эти звери составляют главный предмет охоты высокородных баронов, которые и вывели породу курляндских гончих.

Кроме описанной породы, есть еще разновидность тех же гончих, которая встречается редко; складом эти собаки такие же, но отличаются окрасом псовины, которая на них желто-красноватая в мягких черных крапинах и полосах, так что они тигровой масти. Хотя я и видал несколько раз гончих этой разновидности, но ничего не знаю об их охотничьих качествах; показались они мне очень красивыми^*.

^* (Кишенский говорит в "Записках" (1879), что некогда существовала порода гончих белых в мелких желтых крапинах, легкого склада и что он слыхал, что лет 50 назад существовали стаи этих собак: лет 15 назад (т. е. в 60-х годах) у него была гончая этой масти, но, вероятно, уже мешаная; она хорошо гоняла по всякому зверю. Кроме того, он упоминает о каких-то виденных два раза гончих дымчатой масти без подпалин, небольшого роста, длинноухих и, должно быть, очень пеших: их называли ему шведскими (!) гончими.)

Курляндские и большая часть польских гончих - лучшие гонцы по белой тропе, ибо с ними охотятся на родине всю зиму. Постоянная зимняя охота развила в курляндских и польских гончих способность необыкновенно верно гнать по снегу, и они гораздо вернее в стечке именно по белотропу. Мало того, в глубокие пороши они легче идут и, к удивлению неопытных охотников, нередко берут переда сравнительно с более паратыми гончими, привычными только к гоньбе по чернотропу.

Из курляндских гончих никогда не бывало стай при псовых охотах. К нам они попадают случайно и для ружейной охоты. Из помеси с костромскими выходят очень хорошие, но до крайности пешие собаки, отличные одиночки, но тоже неудобные для стай. Складом подходят более к курляндским, но делаются более подбористы и сохраняют отрывистые голоса; только немногие приобретают короткий залив, всегда с перебоем. Роста эта помесь бывает некрупного и окрас псовины сохраняет курляндский. Очень хороша для ружейной охоты... В помеси с польскими паратами курляндские дают, говорят, хорошие результаты, но через несколько поколений, что понятно: эти породы слишком различны и по паратости и складу, и, вероятно, первые поколения дают собак различного склада и качества... Курляндские русские пешие и польские тяжелые самые пригодные для заразистых больших лесов с небольшими перемычками; польские тяжелые скоро тут устают, а костромские годны только привычные, да и те часто ушибаются; английские же совершенно не годятся". Курляндские гончие так же хорошо выносят холод, как костромские.

Зотов в своих "Воспоминаниях"^* говорит о каких-то местных - крымских, т. е. татарских, гончих, а именно, что он "предпочитает держать местных собак, которые происходили от известной когда-то породы кокташских мурз Ширинских. Они имели то преимущество перед польскими, что предпочитали козу всякому другому зверю, лучше гоняли по зайцу, не особенно увлекаясь лисицею, по крайней мере не настолько, чтобы бросить для нее козу, как это делали иногда первые, но, что важнее всего, совершенно равнодушно относились к барсуку... Так как они были не то что быстрее, но более привычны или приспособлены от природы к гористой местности, то вскоре они опережали первых..." Далее он говорит, что у мурзанов горной части Феодосийского уезда тоже были хорошие (местные?) собаки. По справкам, однако, выходит, что в Крыму будто бы нет особой породы гончих, а есть только польские и помесь их с английскими; вероятно, найдутся и англо-русские. Надо полагать, что гончие Ширинского тоже какая-нибудь вполне акклиматизировавшаяся порода польских собак, и нет никакого основания считать их за настоящих татарских, т. е. костромских. Во всяком случае, обращаем на них внимание крымских охотников.

^* ("Охота в Крыму". - "Природа и охота", 1884, X, 32, 35.)

На выставках, сколько известно, не было никаких несомненно польских и курляндских гончих, за исключением немногих довольно типичных представителей польских тяжелых.