Шотландские брудастые борзые

Шотландские борзые называются также по своему назначению дирхоундами - оленьими борзыми (deer-hounds), иногда жесткошерстными борзыми (rough grey-hounds), северными (northern-hounds) и быстрыми собаками (fleet-hounds). Многие зовут их неправильно оленегонными, причем часто смешивают с оленьими гончими (stag-hounds), крупными собаками, похожими на тяжелых и рослых фоксхоундов. Скрещивания с гончими, разумеется, производились неоднократно, но особой породы брудастых гончих в Англии выведено не было, брудастые же выдровые собаки ничего общего с дирхоундами не имеют и совсем иного происхождения.

Но от смешения шотландских брудастых с гладкошерстными английскими произошла отдельная порода или разновидность так называемых шотландских жесткошерстных борзых, которые были довольно распространены в Шотландии и Англии еще в начале этого столетия, главным образом потому, что были менее чувствительны к холоду, чем хортые. Хотя эти борзые большею частью не имели усов и бороды, но все-таки псовина на голове была у них длинная и жесткая и вообще они более приближались к дирхоундам, только были меньше их ростом (до 66 см) и сложены слабее, но все-таки грубее английских и имели более сырые и широкие головы, а также плохие уши. В 50-х годах жесткошерстные хортые еще принимали участие на скачках и даже выходили на них победительницами. В настоящее время они встречаются крайне редко, преимущественно в Валлисе, где, кажется, и были выведены.

Выше мы уже говорили относительно общности происхождения шотландских и ирландских борзых и что шотландскую борзую надо считать выродившеюся старинною, более сильною брудастою собакой. При этом совершенно безразлично: привезены ли брудастые борзые в Шотландию норманнами или они проникли в Skotia-minor из Skotia-major, т. е. Ирландии, вместе с кельтами. Последнее вероятнее, так как кельты, несомненно, ранее заселили Шотландию, чем она стала подвергаться набегам норманнов; кроме того, между переселением и набегом большая разница. Почти все авторы согласны в том, что брудастая борзая, хотя и очень древняя, но все-таки не туземная порода и приведена на британские острова кельтами, выселившимися из Галлии.

Первые сведения о брудастых борзых, встречаемые в римских источниках, относятся исключительно к ирландским. Самое древнее указание на собственно шотландскую мы находим в летописи Голингсгеда, в которой упоминается о собаках времен короля скоттов Крантилинта (IV стол.) (?) и рассказывается, как пикты украли лучшую королевскую собаку и о последствиях этой кражи.

Затем, так же как об ирландских волкодавах, в течение средних веков о дирхоундах нигде (?) не говорится вплоть до XVI столетия, до выхода истории Шотландии Воесе (1526) и Питкота (1528?). Гикман, один из знатоков брудастых борзых, основываясь на последнем историческом свидетельстве, считает его доказательством самостоятельности дирхоундов как породы. Это мнение доказывает незнакомство его с более древними (римскими) источниками, но все-таки не так нелепо, как мнение другого автора, который высказывает оригинальную мысль, что дирхоунд был создан провидением и спокон века был предназначен для охоты на оленя.

В упомянутой истории Шотландии Питкота, вышедшей в 1600 году, действительно в первый раз встречается название deer-hounds. Именно рассказывается, что в 1528 году король шотландский Иоанн (Безземельный) изъявил желание, чтобы шотландские нобльмены (дворяне), обладавшие хорошими охотничьими собаками, собрались охотиться с ним. Почти все дворяне подчинились королевской воле и привели своих дирхоундов. Во второй половине XVI столетия Геснер в своей "Естественной истории млекопитающих" дает рисунок трех различных шотландских собак, из которых одна в общем соответствует современной оленьей борзой. В одном из описаний охоты королевы Елизаветы в 1595 году говорится о собаках, заваливших 16 козлов, т. е., без сомнения, о шотландских борзых. Известно, что в конце же XVI столетия король Иаков VI Шотландский послал в подарок датскому королю Христиану IV десять крупных дирхоундов. Надо полагать, что запрещение вывоза брудастых борзых при Кромвеле (см. выше) относилось и к шотландским оленьим и что в XVII веке последние вывозились в Европу как ирландские, хотя к этому времени уже довольно резко отличались от последних ростом и внешностью.

Позднее, в XVIII столетии, порода дирхоундов, видимо, клонится к упадку и вырождению. Пеннант в своем "Путешествии по Шотландии" (1764 г.) сообщает, что он "видел в замке Гордон борзую настоящей шотландской породы, сделавшейся довольно редкою". В "Encyclopedia Britannica" также говорится о редкости шотландских горных борзых, а в "Sportsmans Cabinet" о них нет ни одного слова. Некоторый интерес к ним был возбужден романами Вальтера Скотта, в которых довольно часто упоминается о дирхоундах; но уже в 1838 году Scrope в своей "Охоте на оленей скрадом" писал, что в его время для охоты на оленей большею частью употреблялись вымески фоксхоундов с английскими борзыми, а настоящие оленьи борзые были редкостью. Восемь лет спустя Сен Джон, автор книги "Охоты в Шотландии", с отрывками из которой познакомил русских охотников Георг Мин в издававшемся им "Журнале охоты", говорил, что шотландские борзые, ранее почти исчезнувшие, сделались благодаря стараниям некоторых охотников многочисленнее, но все-таки были настолько редки, что хорошую собаку нельзя было приобрести дешевле 50 гиней. С. Джон умалчивает о скрещивании дирхоундов с фоксхоундами и блоудхоундами, о котором говорит Scrope. А так как в настоящее время дирхоунды с окрасом фоксхоунда или черные с подпалинами, подобно блоудхоунду, не встречаются, то Rawdon Lee выводит отсюда заключение, что шотландские борзые сохранились в совершенной чистоте.

Это заключение, однако, не совсем верно. Действительно, тип дирхоундов в общем не изменился, но, несомненно, они подвергались частым скрещиваниям как в начале текущего столетия, так и 20-30 лет назад. Веро Шо подтверждает, что лорд Breadalbane действительно мешал шотландских борзых с блоудхоундами, а около ста лет назад их скрещивали также с пиринейскими горными собаками. Эти скрещивания, разумеется, имели мало смысла и были оставлены. Позднее, в 60-х годах (?), М’Нейль, впоследствии лорд Колонсай, известный заводчик дирхоундов, мешал их с русскими борзыми, искал производителей для поддержания породы даже в Албании и достал с этою целью, по свидетельству Веро Шо, каких-то македонских, очень крупных, однако гладкошерстных собак. Тем не менее в конце концов лорд Колонсай пришел к тому заключению, что порода шотландских борзых может быть улучшаема только в самой себе, тщательным подбором.

Такого мнения придерживаются и все современные любители дирхоундов, и немногие из них допускают подмесь русской псовой, которая действительно может значительно улучшить стати шотландских борзых и даже прибавить им росту. Только они совершенно правы, говоря, что необходимо браковать мешаных собак белой масти и собак с мягкой, шелковистой псовиной, т. е. не пускать их в производители. Мягкая, хотя бы курчавая, шерсть вовсе не свойственна шотландским брудастым борзым, и если такие мохнатые нежесткошерстные собаки и встречаются, то крайне редко, в виде случайных выродков. Вот почему очень странно, что Мачеварианов в своих "Записках псового охотника Симбирской губернии" отличает каких-то "бурдастых английских королевских", которые отличались, по его словам, от "бурдастых шотландских" длинною шелковистою псовиной, вниз висящею, как у ангорских коз, волосяными густыми бровями, загнутыми вниз крючком, густыми усами и бородою, как у козла. Ни у одного из английских авторов мы не встречаем даже намека на существование таких странных по виду собак.

В настоящее время шотландские борзые не составляют более редкости и их можно найти почти в каждом замке, правда в небольшом количестве. Настоящих заводов, как прежде, имевших по 20-60 собак, уже не имеется. Современные дирхоунды значительно улучшились - сделались рослее и красивее прежних, лет 50-100 назад, и этим усовершенствованием они обязаны стараниям любителей в последнее двадцатипятилетие. Разведением шотландских брудастых занимаются даже многие англичане, так как они ценятся дорого и на них всегда бывает спрос, но уже в качестве комнатных собак, вообще chiens de luxe, а не охотничьих.

Как охотничья собака дирхоунд давно потерял прежнее значение с усовершенствованием нарезного оружия - штуцеров и карабинов, а еще того более с чрезмерным раздроблением лесных участков и прав на охоту. Прежде крупные собственники и начальники (старшины) кланов нераздельно пользовались охотою в горах и нагорных лесных зарослях. Теперь все владельческие и общинные участки сдаются частями по дорогой цене и травля оленей дирхоундами сделалась крайне затруднительною и неудобною, главным образом потому, что форсированное преследование борзых пугает зверей и заставляет их перекочевывать в чужие дачи. В некоторых местностях охота с дирхоундами даже вовсе запрещена. Weston Bell говорил (в 1892 г.), что оленьих борзых держат только в 7 участках из 48 и что для выслеживания раненого оленя употребляются большею частью дрессированные колли, которые осторожнее и не тревожат зря раненого зверя. Во всяком случае, роль дирхоундов значительно сузилась, так как они не преследуют свежего оленя, а только догоняют и останавливают раненого.

Между тем настоящая охота с дирхоундами прежде заключалась именно в травле здорового зверя, исключительно самцов. Из описаний С. Джона и других авторов мы видим, что охотники (пешие) с собаками обыкновенно становились в засаду на тропе или же оленя выгоняли на них. Иногда охота производилась скрадом, то есть, заметив стадо, подходили к нему, прячась за кусты и скалы, даже подпалзывали, к чему были приучаемы и собаки; приблизившись на достаточное расстояние, охотник сбрасывал собак со своры. В исключительных случаях дирхоунды сами отыскивали оленя чутьем, но обыкновенно они выслеживали раненого. На свору брались всегда две собаки, так как одной было очень трудно справиться с оленем. Хотя некоторые и могли, как свидетельствует лорд Танкервиль, опрокинуть в одиночку оленя-рогача, но подвергались большому риску быть убитыми или ранеными. Вообще чем породистее дирхоунд, тем настойчивее его преследование, но так как чересчур злобные борзые часто делаются жертвою своей храбрости, то, по словам Танкервиля, ценятся более осторожные собаки, которые сначала заганивают оленя и берут его уже измученного.

Из сказанного видно, что от дирхоундов не требуется особенной быстроты - пруткости; это тем более понятно, что они скачут не в след зверя, а с боков, один справа, другой слева, как бы мастерят. А так как травля производится в сравнительно открытой местности и чаще в гору, то борзые получают преимущества над преследуемым оленем. Самая поскачка показывает, что собаки не употребляют больших усилий: они никогда не скачут полным махом, если этого не требуется, и во время скачки держат голову высоко, а не растягиваются подобно английским борзым, так что со стороны кажется, что собака постоянно оглядывается. Следует заметить и то, что гористая и неровная местность не может благоприятствовать быстрой скачке. Хорошие опытные собаки всегда стараются отбить от стада одного оленя-рогача и уже не отстают от него. Скачка продолжается довольно долго - несколько минут; иногда олень останавливается, только пробежав километров 15. Знатоки говорят, что если через 3-4 минуты собаки не добрались до зверя, то часто отказываются от дальнейшего преследования. Ловят (или гонят) дирхоунды, конечно, молчком, но если олень остановится и примет оборонительное положение, так что трудно к нему подступиться, то дают знать о себе отрывистым лаем.

Обыкновенно олень через некоторое время останавливается и пробует защищаться, для чего или забирается в воду - ручей или озеро, или, прижавшись к скале, угрожает рогами, причем, случается, и убивает ими неопытных и слишком смелых собак. Дирхоунды не любят воды, плохо плавают, и им трудно взять его в воде; в последнем же случае они ограничиваются лаем и выжиданием приближения охотника, который в этом случае иногда стреляет в остановившегося оленя. Осторожные собаки берут оленя только на бегу, причем хватка у них бывает различная: одни берут за горло, другие за плечо или за переднюю ногу, третьи за заднюю ногу, причем стараются перекусить сухожилие и свалить оленя на бок. Сильная собака может одна с маху (броском?), как мы видели, опрокинуть рогача. Подоспевший охотник или прикалывает растянутого зверя по-старинному - большим охотничьим ножом, или чаще пристреливает его почти в упор.

За исключением быстроты, выносливости, храбрости и острого зрения, дирхоунды, по-видимому, не обладают другими достоинствами. Чутье у них, за редкими исключениями, очень плохое, так что не всякая собака может выследить раненого оленя. Большинство ловят только на глаз и, потеряв зверя из виду, нередко бестолково мечутся направо, налево и часто начинают преследовать свежего оленя, если таковой подвернется. Вот почему многие охотники предпочитают теперь прямо стрелять оленей из-под гона вымесков дирхоундов с фоксхоундами, которые никогда не стеривают след и не уганивают оленя так далеко. Гораций Росс вообще очень плохого мнения об их умственных способностях и сноровке. Вообще это кроткие, привязчивые и верные собаки; чужих людей они обыкновенно не трогают, так что их можно держать на свободе. Они не драчливы, но под старость становятся очень сварливыми. Гикман рассказывает, как один знаменитый представитель породы (именно Gruomach) был в старости загрызен и съеден товарищами по псарне. Хотя, по объяснениям псаря, эта расправа была вызвана тем, что старик очень обижал молодежь, но, во всяком случае, она не рекомендует характер собак. Как и всякая борзая, дирхоунды имеют привычку бросаться за всем бегущим, и от этой привычки их необходимо во избежание неприятностей отучать - иначе они сделаются большими скотинниками.

С первого своего появления на выставках, т. е. с конца 50-х и начала 60-х годов, дирхоунды сразу заняли на них выдающееся положение по количеству, качеству и однотипности. Выставки много содействовали популярности и распространению породы. Наилучший подбор шотландских борзых бывает на Бирмингемской выставке. Замечательно, что в последние годы хороших сук встречается гораздо более, чем выдающихся кобелей, между тем как обыкновенно во всех почти породах наблюдается обратное явление. Кроме того, суки дирхоундов всегда бывают гораздо мельче кобелей, и разница в росте тем значительнее, чем собаки чистокровнее.

Надо полагать, что нескладность и большой сравнительно рост кобелей зависят от погони за рослыми и массивными производителями, причем на недостатки сложения почти не обращается внимания. Гикман совершенно справедливо замечает, что предпочтение, даваемое росту, имело следствием очень грубые головы, толстые, висячие, густо одетые уши, даже с бахромой, слабый склад и грубость членов. "Теперь, - говорит он, - в судьях нет никакой надобности: нужны только весы и линейка в 3 фута длины". По его мнению, большие и массивные собаки мало пригодны для охоты и рост более 76 см совершенно излишен, даже вреден; достаточно, если собака имеет от 66 до 71 см. Недавно (в 1892 г.) основанный клуб любителей дирхоундов, кажется, решил приостановить эту погоню за ростом, еще понятную для ирландского волкодава. Кроме того, следует заметить, что крайне безрассудно пускать в производители огромных нескладных кобелей, так как они могут только ухудшить породу. Многочисленные примеры показывают, что и мелкие кобели, если только они принадлежали к рослой породе (семье), большею частью дают крупных собак. Это наблюдение не мешало бы помнить всем любителям великанов. Замечено также, что при освежении крови новыми производителями рост сук увеличивается в гораздо большей степени, чем рост кобелей. Собаки этой породы не принадлежат к числу плодовитых и долговечных: щенки выращиваются с большим трудом, при недостаточном движении делаются кривоногими и многие погибают от чумы. Вероятно, эта слабость породы происходит от чрезмерной кровности, т. е. от частых кровосмешений. Молодые собаки имеют короткую, сравнительно мягкую псовину.

По мнению Дальзиеля, современные дирхоунды имеют чересчур короткую колодку, слишком тяжелую и простоватую голову, тяжелые уши и недостаточно жесткую шерсть. Эти недостатки произошли от погони за ростом, который, по Дальзиелю, не должен бы превышать 76 сантиметров при 81-86 с. окружности груди и 61 с. окружности живота. В настоящее время некоторые шотландские борзые достигают огромного роста - 85 сантим, и 105 фунтов веса. Суки редко бывают тяжелее 85 ф. Описание породы заимствуем у того же Дальзиеля.

Рис. 3. Шотландская брудастая борзая дирхоунд ('Охотничья газета', 1891, № 3)

Голова. Наибольшая ширина ее между ушами, затем она постепенно суживается к носу; щипец в общем такой же, как у английской борзой; толстая тяжелая морда - признак помеси. Вообще голова должна быть длинная, слегка выпуклая под глазами, но без большой прилобистости, придающей голове тяжелый вид. Череп скорее может быть назван плоским, чем выпуклым; он покрыт довольно длинною шерстью, но более шелковистою, чем на теле. Усы шелковистые, ясно выраженные, борода большая. Собаки с жесткою шерстью на голове не ценятся.

Глаза темные, обыкновенно темно-карие или ореховые; светлые глаза не уважаются, но иногда при голубом окрасе бывают совершенно голубые глаза. Веки должны быть черные. В спокойном состоянии глаза имеют кроткое выражение, но как только собака возбуждена, взгляд ее становится внимательным, как бы пронзительным, принимая особое выражение, свойственное этой породе.

Уши высоко посаженные и в спокойном состоянии загнутые назад и прижатые к голове, как у английской борзой; когда же собака возбуждена, они слегка приподнимаются, сохраняя свой сгиб. Породистость узнается по ушам. Ухо должно быть тонко и мягко на ощупь, как мышиная шкурка; чем оно меньше, тем лучше. Шерсть на нем короткая, но на конце допускается небольшая бахрома из удлиненных шелковых волос. Какого бы окраса собака ни была, уши должны быть черные или по крайней мере темные.

Нос черный, иногда голубой, смотря по окрасу, но у светлых собак большею частью черный; он заострен и слегка выпукл.

Шея сильная, короче, чем у английской борзой, так как дирхоунду не надо нагибать шею для схватывания добычи. У соединения с затылком шея имеет выгиб. Горло резко отделяется от головы и покрыто густою, длинною и жесткою псовиной.

Грудь развита более в глубину, чем в ширину, однако же очень узка. Ребра спущены ниже, чем у английских. Спина с верхом, так как прямая степь неудобна при скачке в гору. Зад поэтому должен быть очень сильно развит, с широким тазом и мускулист.

Ноги широкие, скорее плоские, чем круглые (костью). Плечи и сильные и широкие. Передние ноги прямые (в струне). Задние ноги хорошо выгнутые. У очень широкозадых собак сальце (соответствующее колену у человека) слегка повернуто наружу, почему пазанки имеют наклонность к сближению. Такой склад очень ценится знатоками, так как позволяет легче выбрасывать вперед задние ноги. Некоторые невежды называют такие сближенные задние ноги коровьими, но это неверно, так как коровьими ноги называются, когда пазанки сближены в верхней части (в сгибе), а лапы выворочены наружу. Пазанки должны быть широкие и плоские, с правильным сочленением. Лапы сжатые и в комке с дугообразно изогнутыми пальцами. Авторитеты говорят, что лапа должна как можно более походить на кошачью (?). Распущенные (раздвинутые) и вытянутые пальцы считаются крупным недостатком.

Хвост длинный, тонкий и гибкий, посажен очень низко, согнут, как у английской борзой. Вытянутый хвост должен касаться земли. Вполне одетая собака может иметь незначительный, едва заметный подвес. Длинный подвес указывает на помесь с колли, русской борзой и др. Завитки на хвосте считаются еще большим пороком.

Псовина. Относительно псовины требования довольно сбивчивы. Дальзиель находит чрезмерным пристрастие к очень жесткой шерсти и справедливо замечает, что твердость волоса зависит от его длины, т. е. чем он будет короче, тем будет казаться щетинистее, а тот же выросший волос становится более мягким. То же замечание относится к усам и бороде. Вообще псовина должна быть довольно жестка и груба на спине, шее и боках, но сравнительно мягка на голове и на груди. Такова же уборная псовина на передних и задних ногах (до пазанков), однако не очень длинна, мягка и шерстиста, а больше шелковиста. Некоторые собаки очень хорошего происхождения имеют на теле как жесткий так и шелковистый волос, но если преобладает жесткий, то это не считается недостатком. Всего предпочтительнее густая, грубая, плотная и жесткая псовина, торчащая на спине. Шерсть на черепе не должна быть совершенно гладкою (прилизанною), хотя это замечается у собак лучших кровей. Вообще следует заметить, что псовина темных окрасов бывает мягче, чем светлых, особенно полового. По Веро Шо, длина псовины от 7¹/₂ до 10 сантиметров.

Окрас темно-серый с голубым оттенком, как у скай-терьера, считается наилучшим. Затем следует темно-серый и светло-серый. Наименее ценится половый или светло-рыжий. Вообще светлые собаки избегаются, и совершенно напрасно. По мнению Дальзиеля, всего красивее и типичнее желтые собаки с черною мордой и ушами; темно-серая масть вовсе не благоприятствует охоте на оленя из засады, и знатоки полагают, что светлый и рыжий окрасы в этом отношении удобнее. Уши должны быть всегда черные; у светлых собак предпочтительнее темный щипец. Белый окрас нетипичен для дирхоунда и не уважается, так как большинство белых дирхоундов происходит от пиринейских собак, почти сплошь белых. Белые отметины не допускаются, кроме небольшой на груди и на лапах. У темных собак грудь большею частию серая, т. е. более светлая. Редко, впрочем, можно встретить дирхоунда совсем без белых волос, которые, впрочем, незаметны в общей массе. Белая проточина на голове, большой ошейник и белые ноги считаются большими пороками.