2. Арктические собаки

Эскимосская собака

Эскимосская собака

Что такое эскимосская собака с точки зрения породы? Во Франции об этом до недавних пор знали очень мало. Ездовых собак использовали в армии во время войны 1914-1918 годов, затем они почти исчезли, пока в 1937 году я не привез в Париж лучшего пса моей лучшей упряжки.

Его звали Палази; так его окрестила семья эскимосов, в которой я жил. Эта кличка, означающая "пастор", была дана за белый воротничок, окаймлявший его шею и топорщившийся в минуты гнева или страха перед возможным врагом. "Так топорщится воротничок у пастора, - говорили они, - когда он поднимается на кафедру в плохом настроении".

Палази быстро привык к парижскому лету. Кстати, надо отметить, что полярные животные, отлично защищенные от холода, так же хорошо противостоят жаре и неплохо ее переносят, между тем как тропические животные от морозов обязательно гибнут, Палази восхищал всех жителей квартала, и особенно мясника, у которого я ежедневно покупал по целому килограмму голья.

Друзья посоветовали мне повести Палази на собачью выставку. Я сделал это, уверенный, что такой великолепный пес наверняка получит первый приз или оценку "вне конкурса".

Трижды он прошел, как в цирке, по кругу, который был образован веревками, натянутыми между столбиками, По одну сторону круга сидели судьи-эксперты, важные, как генералы, а по другую - зрители. На верхушках мачт реяли французские флаги; отовсюду свешивались разноцветные вымпелы, как 14 июля или в день праздника "Юманите".

С первого же тура я пожалел, что затесался в такую избранную, чопорную компанию. Конкуренты моего пса, на поводках, повиновались малейшей интонации в голосе своих владельцев и сознавали ответственность, лежавшую на их широких или же хрупких плечах. А Палази, привыкший тянуть нарты, знал лишь приказания, связанные с этой работой: трогал с места при крике "кра!" и останавливался как вкопанный, едва я свистну. До всего остального - всех этих "к ноге!", "куш!" - ему не было ровно никакого дела, зато он живо интересовался полом соперников. В результате, как мне стало очевидно, позорный провал. Эх, недотепа!

Когда стали объявлять итоги конкурса, я очень удивился, услыхав, что Палази присужден второй приз. Однако мое удивление перешло в негодование, когда я увидел шавку, получившую первый приз, и ее счастливую хозяйку. Это была крохотная, противная и пресмешная собачонка, у которой не разберешь, где морда, а где хвост, ибо шерсть спереди и сзади одинаково длинна. Ее владелица, дебелая дама с пышным бюстом, дрожавшим как студень, и накрашенная, как особа легкого поведения на некоторых аллеях Булонского леса, держала свою любимицу на вытянутой руке. Но лицо ее выражало такую нежность, такую радость и такое торжество, что моя ревность мигом испарилась, уступив место, симпатии.

Председатель извинился зато, что первый приз не присудили моему Палази, ибо члены жюри, находясь в плену у существующих критериев, не могли оценить все достоинства этого великолепного пса, который не укладывался в рамки официальной науки о собаках. Это было в 1938 году.

Когда заглядываешь в классификацию пород, принятую в солидных собачьих клубах, то удивляешься тому, что арктические собаки там значатся под странным наименованием "тягловые". Я предпочитаю другой, тоже употребительный термин - "северная" или даже "арктическая", ибо это понятие включает и таких отличных собак, как элькхунды, явно родственные лайкам, но отнюдь не ездовые. Кроме того, все северные "тягловые" собаки если зимой и возят нарты, то летом становятся вьючными или бродячими...

Можно понять замешательство классификаторов: в самом деле, нелегко установить происхождение лаек и разбить их на категории. К тому же классифицировать всех собак вообще всегда было затруднительно. Считается, что пятьсот миллионов, собак, обитающих ныне на земном шаре, принадлежат почти к двумстам породам, не считая полукровок, естественно не могущих войти ни в какую классификацию, хотя, собаки смешанного типа всегда умнее, интереснее и менее дегенерированы, чем породистые.

Первую классификацию предложил Бюффон; она основывалась на форме и характере ушей: торчком, полуторчком, дряблые, висячие и т. д. Другие вслед за ним предложили различать собак по форме черепа или туловища. В наши дни принято делить их на следующие группы: овчарки, сторожевые, комнатные, терьеры, гончие, легавые и т. д. Такая систематизация не может удовлетворить всех.

Эскимосские собаки отличаются одними и теми же признаками, несмотря на то что довольно частое скрещивание с другими породами приводит к уменьшению этой схожести. Все северные собаки, будь это лайки, маламуты или элькхунды, находятся в родстве между собою.

"Когда человек расширил свои владения до полярного круга, - пишет известный австрийский зоопсихолог Конрад Лоренц, чьи труды, пользующиеся мировой известностью, были в 1973 г. увенчаны Нобелевской премией, - и впервые столкнулся с полярным волком, его уже сопровождали одомашненные шакалы. От постоянного скрещивания их с животными волчьей породы и произошли эскимосские собаки, сибирские лайки, чау-чау и другие - все уроженцы Великого Севера".

Я согласен с Конрадом Лоренцем, когда он приписывает волчьей крови особенный характер и особенное поведение северных собак. Но мне кажется, что его теория процесса скрещивания спорна. Не думаю, что шакалы, одомашненные человеком, вошли в контакт с полярными волками, лишь "когда человек расширил свои владения до полярного круга". Думаю, наоборот, что человек, прирученный шакал и волк вместе переселялись на Север и что скрещивание прирученного шакала с волком произошло в течение этой длительной миграции и продолжалось в дальнейшем почти до наших дней.

Около двадцати тысяч лет назад, в конце последнего ледникового периода, ледяная шапка покрывала добрую половину северного полушария. Например, во Франции она простиралась до Лиона (Холм Круа-Русс у Лиона служит передним краем морены, а Гро-Кайу - валун из этой морены). На ее окраинах прозябали растения, дававшие пищу кое-каким животным, на которых охотились люди. Люди и звери уже жили в ту эпоху в условиях полярного климата. Когда началось потепление и ледяной покров отступил, растения двинулись к северу вслед за меняющимся климатом, животные последовали за растениями, которыми питались, а люди - за животными, на которых охотились. Именно в течение этой миграции, а может быть, еще до того, как она началась, одомашненные шакалы (приручить их было легко) и волки, вероятно уже полярные (одомашнить их невозможно, а приручить очень трудно), принадлежавшие к одному и тому же виду, стали скрещиваться - или произвольно, или преднамеренно - людьми. Миграция, начавшаяся, быть может, в Европе, привела эти биологические типы в Азию, затем через Берингов мост, или Берингию, в Северную Америку. Берингова пролива тогда еще не существовало, или он замерзал. Племена в сопровождении своих собак обосновались на берегу Ледовитого океана, чтобы охотиться и, ловить рыбу.

В течение тысячелетий небольшие группы людей и собак жили обособленно, непрерывно кочуя в поисках пищи. Без собак, обеспечивавших возможность перемещаться по льду, люди были бы обречены на смерть; собаки в свою очередь нуждались в людях, чтобы выжить. Образец симбиоза!

Кровное родство не привело к вырождению собак. Безжалостный естественный и добровольный отбор позволял выжить лишь самым сильным особям, наиболее приспособленным к суровым условиям климата и питания. Таким образом, каждая группа собак буквально создала, свою собственную породу, породу совершенно особую, сходную с другими лишь по основным признакам. В данной книге нас интересуют именно эти собаки, различающиеся по некоторым характеристикам и физиологическим особенностям, но неоспоримо принадлежащие к одной и той же породе. За последние годы живущие в Арктике люди и собаки под влиянием цивилизации сильно изменились. Это заставило меня написать недавно: "Эскимосов больше нет". Я мог бы сказать также: "Больше нет и настоящих эскимосских собак - так быстро идет скрещивание и столь многочисленны помеси, особенно с тех пор, как кинология (Кинология - наука о собаках) заинтересовалась этими собаками.

До этого недавнего скрещивания и появления бесчисленных помесей у арктических собак был совершенно особенный характер, бесспорно объясняемый наличием волчьей крови. Первобытному шакалу волк передал свою силу и храбрость. Их потомство отличалось от всех других известных пород собак.

Арктический волк является особым видом. Он светлее и сильнее, чем его сородичи из местностей с более умеренным климатом.

Еще в 1820 г. английский исследователь Парри, встретившись с ним, отметил его сходство с эскимосской собакой, найдя у них одинаковое число позвонков. Датчанин Лауге Кох, бывший в первые годы нашего столетия, товарищем Кнуда Расмуссена в ряде экспедиций, рассказывал мне, что видел однажды большого белого волка и тоже заметил его сходство с эскимосскими собаками. Еще недавно арктические индейцы практиковали, говорят, скрещивание своих собак с волками: они привязывали самку в период течки на ночь за пределами лагеря и тем самым содействовали ее случке с каким-нибудь пробегавшим мимо волком. Полученных щенят-метисов приучали ходить в упряжке.

С 1942 по 1946 год я служил в воздушных силах США на Аляске, где, будучи парашютистом, командовал одно время (хотя был французом) поисково-спасательной эскадрильей. Мы занимались розыском и спасением затерявшихся в этой части Арктики команд американских и русских воздушных кораблей. Русские летчики занимались доставкой самолетов, полученных ими в центральной части США по ленд-лизу, и перегоняли их на фронт через Аляску и Сибирь.

Во время лыжного перехода в одиночку по равнине (несколько десятков километров за несколько часов) на излучине замерзшего ручья, по которому проходил мой путь, я столкнулся носом к носу со светло-рыжим, почти белым волком. Сначала я подумал, что это собака, заблудившаяся или одичавшая, что порой случается. Но большие размеры морды относительно туловища, ее заостренная форма, желтизна глаз - я был настолько близко, что мог различить их цвет, - и низкая посадка головы меня удивили. То, что хвост был поджат, ничего не значило: испугавшаяся или встревоженная собака никогда не держит хвост трубой. Какое-то время мы смотрели друг на друга, наверное не более нескольких секунд, не проявляя оба враждебных намерений. Потом медленно, не упуская меня из поля зрения, волк повернулся и, сделав несколько гибких, неторопливых прыжков, исчез е. глаз. Я не подумал о винчестере, висевшем у меня за длиной, и очень рад: охотничий азарт, вероятно, побудил бы меня убить это великолепное животное.

Нужны товары для кухни оптом? Заказывай в интернет-магазине ДеНастия.